Д`артаньян – гвардеец кардинала. Книга вторая - Бушков Александр

Он безмятежно улыбался во весь рот – брат короля, Сын Франции, наследный принц, неподвластный любому суду королевства по отдельности и всем, вместе взятым… Почти не владея собой, д’Артаньян выкрикнул:

– Ловко придумано, черт побери! Почему бы вам заодно не убить и меня? – он сделал приглашающие жесты обеими руками перед грудью. – Ну-ка, смелее! Вы же ничем не рискуете, принц, с тем же успехом вы можете проткнуть и захудалого беарнского дворянина! И останетесь с этими людьми… которые, да будет вам известно, готовы были реализовать в заговоре кое-какие свои планы…

Надо сказать, он не собирался умирать, как бык на бойне, – и, крича все это в лицо герцогу Орлеанскому, все же готов был при малейшей угрозе для жизни отскочить подальше. Однако герцог не двинулся с места. Он произнес с неподражаемой беспечностью:

– Ах, господин д’Артаньян, охота вам держать в памяти подробности провалившихся шалостей… Политика – дело тонкое. Сегодня она одна, а завтра – совершенно другая… Наша милая Мари – неисправимая фантазерка, и не стоит на нее сердиться, когда она строит прожекты, словно кружева плетет…

– Убирайтесь, вы трое! – вскрикнула герцогиня. – Слышите?

Д’Артаньян и сам понимал, что здесь им делать более нечего. Свидетели были мертвы, и нет в королевстве силы, способной привлечь к ответу этого невозмутимого принца, похоже, единственного из двоих братьев, кому в полной мере передались коварство и решимость Марии Медичи…

– Пойдемте, господа, – произнес он удрученно. – Нам здесь больше нечего делать…

Они вышли в прихожую, и тут д’Артаньяна, шагавшего последним, тронул за локоть бесшумно догнавший их герцог:

– Могу ли я задержать вас на несколько слов, шевалье? Эти господа могут подождать на улице. Впрочем, если вы боитесь…

– С чего вы взяли? – надменно вздернул подбородок д’Артаньян. – Я – вас? Предпоследний раз, когда мы виделись…

– Сударь, – как ни в чем не бывало произнес герцог, закрывая дверь за Каюзаком и де Вардом. – Не стоит напоминать людям о минутах слабости, какие способны настичь каждого из нас… Так вот, я хотел бы вам сказать, что нисколечко не сержусь на вас.

– В самом деле? – недоверчиво покосился на него д’Артаньян.

– Могу вам дать честное слово. Разумеется, вы заставили меня пережить несколько неприятных минут…

– Да? – усмехнулся д’Артаньян. – Между прочим, я еще и спас вам жизнь, да будет вам известно. Не могу привести подробностей и назвать имена, но, поверьте…

– О, я охотно верю… – небрежно взмахнул рукой принц. – Вне всякого сомнения, наша проказница Мари… быть может, вкупе с моим английским другом… придумала какие-то свои планы, решительно изменявшие ход бесславно закончившегося предприятия. Ну и что? По-вашему, я теперь должен смертельно на них обидеться?

– Но ведь…

– Боже мой, как вы еще молоды… – свысока произнес принц, если и старше д’Артаньяна по возрасту, то буквально на несколько месяцев, не более. – Те чувства, которые я, по вашему представлению, должен питать, – месть, злость и что-то вроде, да? – подходят разве что буржуа и прочему простонародью, лишенному всякого понятия о высокой политике. Политика, дорогой д’Артаньян, – штука причудливая и руководствуется своими собственными правилами, ничего общего не имеющими с примитивными чувствами быдла. Что бы там ни было в прошлом, сейчас мы с моими друзьями – вновь союзники, объединенные общими целями, а это перевешивает все остальное… Вы знаете, вы меня заинтересовали. Я вас не понимаю, а это всегда меня раздражало – когда что-то остается непонятным… Ну какого черта вы в споре двух братьев встали на сторону слабого?

Вы ведь не станете отрицать, что из нас двоих наиболее слаб, никчемен и бесцветен как раз другой… Можете не отвечать, я понимаю, есть вещи, в которых вы никогда не признаетесь вслух, но ваше лицо отражает ход ваших мыслей… Вы сами знаете, что я прав. Этот никчемный болванчик, все преимущество которого в том, что он родился раньше… Вам не унизительно служить такому? О, только не вспоминайте вновь кардинала Ришелье. Вот это – сильная личность, согласен. Но он – министр, и не более того. Он подвержен не только королевским капризам, но и вполне естественным угрозам, ничего общего не имеющим с заговорами, – хворь, несчастный случай, падение с коня… Такое даже с королями случалось. А он к тому же собирается на войну в Ла-Рошель, где будет довольно опасно… Давайте исключим из наших расчетов кардинала. Сосредоточимся на двух известных вам братьях. Ну какого черта вы стоите на стороне слабого?